В один из июньских дней 2023 года внимание прохожих на центральной площади Энгельса привлекла женщина в красном, каком-то «нездешнем» платье и в соломенной шляпе. Она долго стояла перед памятником Альфреду Шнитке, потом стала протирать скульптуру от пыли и «от птичек»…
Да, эта женщина – Светлана Геннадьевна Потокина – специально приехала из Москвы к Альфреду Гарриевичу, в его родной город, чтобы «повидаться» с ним, вновь ощутить обаяние и энергетику великого композитора. Ещё молодой девушкой, с 1978 по 1984 годы, она регулярно бывала в московской квартире Шнитке и брала у маэстро консультации по композиции. Именно он помог ей с поступлением в Московскую консерваторию.
Ныне Светлана Потокина – член Союза композиторов России, лауреат Всероссийских и Международных конкурсов – руководит хором студентов Московского инженерно-физического института при его домовом храме Смоленской иконы Божией Матери. Как утверждает Википедия, Потокина сосредоточила свой интерес на богослужебном пении, обработала ряд древних напевов. Окончила Московскую консерваторию и Российскую академию музыки им. Гнесиных.
Удивительно (и в то же время закономерно), что наш разговор со Светланой Геннадьевной состоялся в редакции «Новой газеты – Энгельс». Я рассказал ей о деятельности с 1999 года инициативной группы по увековечению памяти семьи Шнитке в Энгельсе, о задачах, которые мы ставили. Рассказал об альманахе «Другой берег» № 5 (2010 год), в котором помещены эксклюзивные материалы об Альфреде Шнитке, что участие в выпуске принимал известный писатель Виктор Ерофеев, автор либретто оперы А. Шнитке «Жизнь с идиотом»… В общем, я рассказывал о нас, а она – об Альфреде Шнитке. Возможно, Светлана Потокина открыла для себя что-то новое о своём учителе, но для меня открытия следовали одно за другим и это общение казалось удивительным сном, чем-то не реальным…
Ответственный секретарь нашей инициативной группы Ольга Суворова в 1990-е годы была свидетелем довольно горькой и обидной ситуации. Тогда к нам в город, будучи в командировке в Саратове, посчитал для себя за честь приехать представитель японской фирмы «Ниссё иваи корпорейшн» г-н Рио-Хоши. Он был влюблён в музыку Шнитке и заехал в Энгельс посетить его дом-музей и побродить по памятным местам, связанным с композитором. Встреченные им прохожие удивлённо пожимали плечами: никто из них не слышал ни о каком Шнитке. Наконец, кто-то направил его в краеведческий музей. Но и там не оказалось ни одного экспоната, рассказывающего о всемирно известном композиторе. Японец был в недоумении…
Так вот, с той поры многое изменилось. Светлана Потокина в отличие от того японского господина и памятник увидела в сквере Альфреда Шнитке, и у музыкально-эстетического лицея имени А. Шнитке постояла, и мемориальная доска на бывшей школе № 25, где учился будущий композитор, висит (сейчас в этом здании отделение полиции; это единственное оставшееся здание в городе, которое «помнит» Альфреда Гарриевича). Но всё равно лично мне почему-то было неудобно за наш город. Ни она, ни фанаты Шнитке по всему миру не могут понять: почему в родном городе композитора нет его музея?
Хотя чему удивляться, если Парк покорителей космоса на Месте приземления Юрия Гагарина открыли только через 60 лет после исторического события, всколыхнувшего весь мир, а до этого легендарное место оживало только в раз в году – 12 апреля, а в другие дни там перепившие дегенераты били бутылки, рисовали на скульптуре космонавта похабные «граффити» и палили из ружей по железной обшивке монумента. В День же космонавтики руководители области и города при скоплении народа ежегодно на одном и том же месте высаживали ели, которые через несколько дней выкапывали окрестные дачники для своих участков… Парк покорителей космоса своим открытием обязан совсем не городу или области, а одному человеку – Вячеславу Володину…
Кстати, я совсем не преувеличиваю, говоря о фанатах Шнитке по всему миру. На концертах, в самых престижных мировых залах, где исполняются произведения композитора, всегда аншлаги. Премьерные исполнения его произведений нередко проходили в Западном Берлине, в Германии, в Голландии, в Англии, в США и других странах. И в Москве, конечно. Например, на премьере кантаты «История доктора Иоганна Фауста» в концертном зале им. Чайковского 23 октября 1983 года царил такой ажиотаж, что были побиты окна, а толпу сдерживала конная милиция.
Не удержусь, чтобы не рассказать об этой кантате – одном из самых значительных произведений Альфреда Шнитке, потому что об этом мало кто знает. На роль Мефистофеля Шнитке пригласил… Аллу Пугачёву. Та уже начала репетировать, но и репетиции, и саму кантату запретили. Именно поэтому первое исполнение произведения состоялось в Вене (без Пугачёвой, конечно), и лишь через четыре месяца генсек Юрий Андропов разрешил премьеру кантаты в Москве, опять же без Пугачёвой (та стала диктовать Альфреду Шнитке, как надо «правильно» исполнять его произведение, и он отказался от её услуг). Партии Мефистофеля – в кантате он двуличен — исполнили Раиса Котова и Эрик Курмангалиев…
Впрочем, зачем я всё это пишу? Имя и планетарная слава Юрия Гагарина и то не сподвигли нашу региональную власть…
Но давайте вернёмся к нашему разговору со Светланой Потокиной и, в частности, к её восприятию памятника Альфреду Шнитке скульптора Андрея Щербакова:
— Памятник мне показался слишком простым, а ведь Альфред Гарриевич был очень… многообразным человеком. Удивительный эффект возникал при общении с ним: вроде бы он сидел рядом, а рукой до него не дотянуться. Памятник это не отражает, к нему можно спокойно подойти и до носа дотронуться… Он был очень гармоничный, а его скульптурное воплощение не вызывает такого ощущения. Например, волосы у него никогда не были гладко причёсаны, как будто их путал вихрь. Улыбка у него была грустной, пальцы не были тонкими, ноги совсем не спортивные, сильно выделялся кадык. Внешность была чуть неряшлива, как у всех гениев. Здесь же он слишком прилизанный… Что интересно, с возрастом его лицо становилось интереснее…
— А вот у меня в шкафу стоит бюстик Шнитке, сделанный энгельсским скульптором Валентином Прасоловым. Супруге Альфреду Шнитке он очень понравился. А вам?
— Ну да, это ближе к оригиналу… Кстати, его супруга Ирина Фёдоровна – очень гламурная женщина, эффектная, синеглазая, всегда следила за собой, в отличие от Альфреда Гарриевича. Их пара кому-то могла показаться странной, но Шнитке её любил, а самыми близкими своими друзьями называл её и сына Андрея.
— Сын ведь тоже музыкой занимался?
— Вообще, из него вышел бы гениальный химик, он очень любил эту науку, но при поступлении в МГУ не добрал одного балла… Химию забросил и увлёкся рок-музыкой… У него, кстати, такие же синие глаза, как у матери…
— Как проходили ваши консультации с Альфредом Гарриевичем?
— Я приходила к ним домой… Вообще, он преподавал в консерватории инструментовку, но я у него брала консультации по композиции. У него не было в лексиконе слов «надо», «должен». Он честно и ясно говорил о недостатках, помогал, прежде всего, понять саму себя, мою музыку. Мне ж было всего 19 лет… Всегда показывал, как бы он сделал тот или иной фрагмент. Подчёркивал, если видел в моих сочинениях что-то новое. Говорил: «Это скачок!» Кстати, значимость многих его советов я осознала значительно позже.
— Какое произведение Шнитке у вас самое любимое?
— Пожалуй, Соната для виолончели и фортепиано 1978 года. Все её называют виолончельной сонатой… Когда я её услышала, на три дня буквально выключилась из реальной жизни. Ни о чём другом не могла думать. Вообще, музыка Шнитке вдохновляет, она даёт, а не пьёт душу. Устройство души у него – молитвенное. Это я тоже осознала позже.
— И всё-таки, состоялась в Энгельсе ваша встреча со Шнитке вновь?
— Здесь мне не хватило его музыки и души, но я благодарна вам за память… Может быть, в какие-то дни здесь, у памятника, должна звучать его музыка?..
Думаю, что ни автор памятника, ни горожане не обидятся на нашу гостью. Нам-то памятник вполне нравится, потому что он для нас – скорее, символ, несколько абстрактный образ. Мы не были знакомы с живым Шнитке… А вот насчёт музея композитора… Это, кстати, единственный пункт программы, который не выполнила инициативная группа по увековечению памяти семьи Шнитке в нашем городе….
Александр БУРМИСТРОВ
Оглядываясь в прошлое
С мая по июль 1926 года в покровской газете «Трудовая правда» публиковался кинорассказ «Тайна старой мельницы», то есть пересказ одноимённого немого фильма, снятого на местной киностудии (автор сценария и режиссёр – покровчанин Иван Акимович Куницын). К сожалению, сам фильм не сохранился: все его копии были уничтожены после ликвидации АССР Немцев Поволжья и депортации поволжских немцев. Почему – вы поймёте, прочитав предлагаемую вам публикацию, предоставленную энгельсским краеведом Николаем Мамоновым (стилистика сохранена).

